Как дерево в городе – Максим Ле Форестье – Жюльен Клер (1, 2) – Ив Симон – Мишель Сарду – Ив Дютей – Жак Ижлен – Вероник Сансон – Бернар Лавилье – Ален Сушон – Мишель Жоназ – Франсис Кабрель – Жан-Жак Гольдман – Рено.
Песни, которые я предлагаю послушать в этой части моего рассказа, собраны здесь (архив для скачивания).
Ни одно из имен во французской песне не вызывало таких бурь в прессе – да что там говорить, и в политической жизни страны, – как это. Еще бы: в 70-е годы, когда только-только улеглась буча, поднятая 68 годом, когда взгляды котировались исключительно левые, Мишель Сарду имел наглость идти против течения, с завидной регулярностью поставляя поводы для осуждения и заклеймления. И несмотря на это до сих пор считается одним из самых популярных французских певцов. А может, как раз благодаря этим самым осуждениям? Попробуем разобраться в его нетривиальном жизненном и артистическом пути.
Michel Sardou (р. 1947)
Мишель Сарду родился 26 января 1947 года в Париже. Дед, Валентин Сарду – комический актер, бабка по материнской линии – танцовщица. Мать, Жаки – танцовщица и актриса, отец, Фернан Сарду (1910—1976) – певец и актер. При такой внушительной артистической родословной этот ребенок просто был обречен сделать карьеру в мюзик-холле. И никто не удивится тому, что детство мальчик провёл за кулисами концертных залов, сопровождая родителей по гастролям.
В 16 лет Мишель объявляет родителям: он решил бросить школу и уехать в Бразилию. Перехватив сына в последний момент, отец договаривается с ним на компромисс: учебу Мишель прекратит, но будет работать в отцовском кабаре «Chez Fernand Sardou», сначала официантом, затем певцом. Постепенно Мишель расширяет поле своей деятельности: поет и в других кабаре, частично пишет песни сам.
Первый хит, принесший Мишелю славу, выходит в 1967 году. Об истории песни «Les Ricains», этого трогательного посвящения американским героям второй мировой, и вызванных ею волнах читайте под традиционной коричневой кнопкой. Там же имеется перевод и два варианта исполнения (смотреть оба). Критики пишут: «Тайминг не шибко удачный». Ну, это как посмотреть. Мне-то сдается, что тайминг тут выбран весьма четко. Сарду очень любит эту песню, впоследствии он несколько раз включал ее в альбомы и турне, и тоже по совершенно, казалось бы, неподходящим оказиям.
Но мы пока еще в 1967 году, и тут последствия не заставляют себя ждать. Песню тут же запрещают на радио и ТВ, а в 1969 году и фирма звукозаписи Barclay аннулирует контракт с певцом. И тогда друзья Мишеля Жак Рево и Режис Талар основывают собственную студию звукозаписи Tréma (Talar Revaux Édition Musicale Association). Отныне эта фирма будет издавать все песни Сарду вплоть до 2000 года. Не только, других певцов тоже, но навсегда останется связанной с его именем.
В 1970 году выходит альбом «J'habite en France». Два его главных хита – «J'habite en France» («Я живу во Франции») и «Les Bals populaires» – самими своими названиями записывают их автора в категорию «chanteur populaire». Целевую же аудиторию журналисты обозначат полупрезрительным термином «la France profonde» (грубо говоря, провинциальная Франция во всех смыслах этого слова).
Тут нелишне будет, наверное, напомнить, что после потрясений мая 1968 года во французском мюзик-холле главенствуют совсем другие, «интеллигентские» направления (вспомните Жюльена Клера тех времен, Максима Ле Форестье, Ива Симона... многие другие у нас еще впереди). В нише «chanteur populaire» не толчется много народу, вот ее-то и занимает Сарду.
С 1970 по 1975 – период стремительного восхождения Мишеля Сарду к славе и к рангу звезды. Регулярные выступления в Олимпии, затем в Palais des Congres. Многочисленные награды, золотые, затем платиновые диски.
Что ж, у этого певца немало козырей: мощный, теплый и трогающий за душу голос, захватывающие и запоминающиеся мелодии, неоспоримое сценическое присутствие, актерское мастерство и самоотдача. Кроме того, он не боится браться за любые темы и говорить то, что думает. За что, собственно, поплатился уже, рискнув карьерой, и поплатится еще (через несколько лет).
В 1973 году выходит альбом «La Maladie d'amour». Его заглавная песня 9 недель подряд остается во главе хит-парада – рекорд того времени – и до сих пор является одним из главных хитов Сарду. А сам альбом остается во главе продаж 21 неделю – тоже рекорд эпохи. Сарду вообще в смысле продаж является рекордсменом во всех возможных номинациях.
Эта знаменитая песня, посвященная универсальности и вневременному измерению любви (цитата), не нравится мне никак. Словосочетание «любовная болезнь» вызывает у меня не слишком приглядные медицинские ассоциации, ну и вообще я все больше по тем самым затейникам-интеллигентам-авангардистам, упомянутым выше... Но у нас тут официальный рассказ про Сарду, и мы внимательно слушаем дальше.
La Maladie d'amour (1973) Любовная болезнь
Громадный успех этой песни подтверждается и продолжается последующими хитами: «Les Vieux Mariés» (1973) и «Une fille aux yeux clairs» (1974). «Les Vieux Mariés» – первая песня, которую не полюбили феминистки. «Ты мне подарила прекрасных детей, теперь у тебя есть право отдохнуть». Заметим цитату и непременно вернемся к ней позднее. А еще заметим, насколько трогательно и необычно со стороны 26-летнего парня перевоплотиться в образ 60-летнего родителя.
Les vieux mariés (1973) Женаты много лет
В ноябре 1975 выходит сорокопятка «Le France». «France» – самый большой (и один из самых технически совершенных) пассажирский лайнер своего времени – был сдан в эксплуатацию в 1962 году. В 1974 году из-за финансовых проблем эксплуатация корабля прекратилась, и какое-то время он стоял на приколе в порту Гавра. Отказ от эксплуатации корабля вызвал волну возмущения во французском обществе: об этом много писала пресса, проводились акции протеста, создавались общества по спасению лайнера. «Больше никогда не называйте меня «Франция», это моя последняя воля» – пел Сарду от лица лайнера. Что ж, впоследствии корабль и правда был переименован.
Песня, которой было суждено стать классикой репертуара Сарду, была очень тепло встречена профсоюзами и даже компартией Франции, несмотря на все прошлые разногласия и прочно прилипший к Сарду имидж «правого певца». Однако альбом «La Vieille», в который песня войдет через год, навлечет на певца немало неприятностей.
Этот альбом, опубликованный в 1976 году, бьет все рекорды по количеству и качеству проблематичного содержания и вызывает много споров, пререканий и нареканий. Начнем с главного камня преткновения. Песня «Я – за» вышла в 1976 году во время знаменитого дела Патрика Анри, обвиненного в убийстве восьмилетнего ребенка. Очень скоро этот процесс преобразился в знаковый «процесс смертной казни». Адвокат Анри Бадинтер, яростный поборник отмены смертной казни, в конце концов преуспел спасти от нее своего клиента (напомним, что окончательно смертная казнь во Франции была отменена в 1981 году). Ну а какого мнения придерживается Сарду (прошу прощения, герой его песни) – давайте послушаем (впрочем, вы уже и сами догадались).
Что тут можно сказать? Песня чрезвычайной силы, все тут просто и ясно: око за око, зуб за зуб. Если суд против нас – то месть в наших руках. Со всей своей тяжелой эмоциональностью песня Сарду бьет в яблочко, определенно подливая масла в огонь страстей, кипевших и без нее. Сарду обвиняют в эксплуатации страхов публики, разжигании ненависти, призыве к линчу и оправдании смертной казни. И ладно бы, если б шепнул свое мнение на ухо соседу – а он громко и на всю страну.
И пусть на всю страну, но здесь и сейчас, – а получилось, что еще и на все времена – тема-то, увы, вечная. Вот 2015 год, теракты в Париже, затем 2016 – в Ницце. И кто-нибудь непременно перепостит по случаю песню Сарду в ютубе, и продолжаются бесконечные полемики. Любопытно читать эти реплики в их бесконечном диапазоне. "Я за смертную казнь. В Ницце террористы убивают детей, а наши налоги идут на содержание убийц; мы их кормим, поим, даже оплачиваем учебу. Это элементарное неуважение по отношению к французскому народу". А вот и христианское вспепрощение: "Все же я полагаю истинной мудростью умение прощать врага. И поэтому я простил ИГИЛу все его преступные акты. Нет, не для того, чтоб забыть. А просто, чтобы не питать порочный круг ненависти". В общем, можете угадать, за кого буду я.
Мишель-то как раз оправдывался: «нет, сам я в общем не за смертную казнь. Я просто хотел показать страдание, гнев, ненависть – все те чувства, которые испытывает несчастный отец». «Я не отдавал себе отчета в резонансе, который получит мой текст. Песни для меня – всего лишь песни, не проповеди». Отчего мне кажется, что он лукавит?
Как будто этого скандала было мало – в том же 1976 году песня «Le temps des colonies» послужила причиной следующего. Вот тут мне ужасно нравится и песенка сама, и особенно как Сарду ее поет. Только посмотрите на его физиономию. И жестикуляция эта, и вздохи, и как качает головой – одна сплошная ирония. Но проницательный читатель уже догадался, какая последовала на эту песню реакция.
Le Temps des colonies (1976) Время колоний
Сарду: «Небеса рухнули мне на голову, я был ошарашен. Я-то полагал, что так здорово ухватил этот типаж вояки-завсегдатая бистро – из тех, что всю оставшуюся жизнь вещают окружающим о своих подвигах в Индокитае. Но нет – полный провал. Журналисты поняли противоположное: я воспеваю колониализм! я подогреваю расовую ненависть! ... Да, я люблю петь от первого лица – таким образом я вхожу в роль, как это делает актер. Сцена – не то место, где я исповедуюсь. Недоразумение всегда приходит от тех, кто не желает слушать сам. Им сказали: «Сарду воспевает колонии, какой стыд!» И вот уже скандал, и низкие ругательства: «нацист, фашист». Они не понимают, что я актер. Я играю роли кюре, хозяина таверны, принца, корабля, в конце концов. А они приписывают мне идеи, которых в мыслях у меня не было, пытаясь вычитать лишнее между строк. По счастью, те, кто не слушают, не имеют для меня значения. Оставим».
Что я тут могу сказать от себя? Мы все видели ролик. Да, ирония очевидна, да, актерское искусство. Пародия, карикатура? Но что-то уж больно добродушная, и даже двусмысленная. Если не хочешь, чтоб «читали между строк», не поднимай эту больную тему. Вот кто-то опубликовал видео в ютюбе – и снова разгорелись страсти в пользу колонизаторства. Хотела перевести некоторые реплики (как в случае предыдущей песни) – а тут как раз оказалось, что совсем недавно подобные страсти бушевали в ЖЖ – почитайте, если интересно. Я ж говорю: темы, поднимаемые Сарду, неувядаемы.
А тем временем – то ли масса перешла критическую, то ли что еще, но прогрессивная общественность вошла в раж: она не просто недовольна Сарду, она разворачивают настоящую травлю. В феврале 1977 года организуются сразу несколько «комитетов анти-Сарду», ставящих целью сорвать его гастроли. В разных провинциях устраиваются демонстрации, манифестанты встречают певца оскорблениями, рисуют свастики на машинах его каравана, разбрасывают листовки ядовитого содержания.
Образчик красноречия из прессы (Юманите, 1977): «Кто есть Сарду? Все больше и больше народу скажут: фашист. Да, фашист, который при поддержке медиа и миллионов поклонников пытается всюду источать свой яд. С одной стороны, он воспевает пренебрежительное отношение к женщине и преступность, с другой – призывает к линчу. И все это упаковано в национализм чистой воды, стиль фашизм*». Раздаются и голоса в защиту певца, в колонках Figaro, Paris Match, Le Monde. Ив Монтан, Серж Реджани, Бернар Лавилье, Максим Ле Форестье и другие коллеги по цеху (многие из них как раз левой ориентации) поддерживают Сарду во имя свободы слова.
Что именно Юманите имеет в виду под «пренебрежительным отношением к женщине», я сейчас объясню. Помните песню 1973 года «Les Vieux Mariés», которую мы слушали чуть раньше? Мы присовокупим ее к следующему обвинению, предъявленному Сарду после выхода (в том же 1976) одного из самых громких его хитов, «Je vais t'aimer». А песню послушайте и попытайтесь понять, что именно навлекло на певца немилость.
Еще прессы? «Не хватает в этой картине сексизма, или если хотите, фаллократии. Далеко идти не надо. Женщина представляется как супруга, мать или шлюха. В качестве супруги же ее главная роль – поставлять Франции блондинистые головки».
Ну и – от слова к делу. Рассказывает Мишель: «Во второй половине дня, находясь в такси, я увидел процессию из сотни активисток феминистской лиги, проходивших мимо. С плакатами в руках, на которых я был изображен в окружении свастик, они скандировали: "Не дадим Сарду себя изнасиловать". Мне стало страшно».
В день концерта 18 февраля 1977 года в котельной брюссельского театра Forest National обнаруживают бомбу. Потрясенный беспорядками, Сарду отменяет два последних гастрольных концерта, к большому неудовольствию тысяч поклонников, оставшихся верными ему на протяжении конфликта.
Приведу еще одну характерную цитату из критики того времени (Паскаль Севран, 1978). Уж и не знаю, чей это портрет в большей степени: самого ли Сарду или французской левой интеллигенции тех времен. «Талант Сарду как исполнителя, его яркая индивидуальность и высокое качество музыки и текстов не могли остаться незамеченными: Сарду целится точно и попадает в цель наверняка. Он воспевает карикатурную Францию, довольную своей посредственностью. Согласен! Источник его вдохновения так же стар, как французское правое крыло. Согласен! Мишель Сарду, не боясь упрощений, рядится в трехцветный флаг для того, чтобы проповедовать установленный порядок, национализм самого сомнительного свойства и женоненавистничество, которое могло бы заинтересовать самого старика Фрейда. Согласен, но это артист большого таланта. Можно только сожалеть о том, что такой выдающийся артист запутался в проповедях базарной идеологии. Должно быть, он страшно томится от того, что для его пера не нашлось подходящей войны. Несмотря ни на что, Мишеля Сарду нельзя сбрасывать со счетов. Каковы бы ни были возбуждаемые им чувства, это настоящий артист. Когда артист заполняет залы так, как это делает Сарду, его нельзя назвать пустым местом».
В том же примерно духе написан и опус (тоже вышедший в 1978 году) с характерным названием «Надо ли сжечь Сарду на костре».
А сам Мишель Сарду в 1978 году выпускает новый альбом «Je vole».
Похоже, события 1976-78 годов не прошли бесследно. Временно отставив в сторону остросоциальную тематику, Сарду обращается к более камерным и невинным темам. Пишет о детстве, о семье, о любви (без всяких там маркизов), изи-изи.
«Я был болен, но ни один врач не знал, что со мной. Боевые песни начали меня утомлять. У меня даже зародилась мысль сменить профессию. Мне нужна была настоящая народная песня, из тех, что легко слушаются и легко запомнаются». Сказано – сделано. Вот вам песня «En chantant» – легкая, почти детская, которая действительно сделалась народной. На мой-то взгляд – пустая, но я уже говорила, что я не его аудитория.
Одна из любимых тем Сарду – детство, отцовство, семья, отношения между родителями и детьми. Давайте послушаем одну из самых известных песен на эту тему.
Одна из особенностей этой песни (и я бы даже сказала, сила) – в ее двусмысленности. Невозможно понять, что замыслил этот подросток: сбежать из дому или покончить жизнь самоубийством. Сам Сарду высказывался, что имел в виду второе – чего, вероятно, не знали авторы фильма «La Famille Bélier» (о котором ниже). Скорее всего, просто не хотели знать.
Мишель Сарду известен в основном как исполнитель. Тем не менее его имя фигурирует в числе авторов почти каждой из его песен. Реже музыки, чаще текстов, нередко – того и другого. Похоже, ни один из компонентов песни не пользуется привилегией в творчестве Сарду: текст, мелодия, оркестровка, голос – все одинаково важно. Композиторы, более всех работавшие с Сарду: Жак Рево, Жан-Пьер Буртер, Дидье Барбеливьен. Авторы и соавторы текстов: тот же Дидье Барбеливьен и хорошо известные нам по предыдущим сериям Пьер Деланоэ и Жан-Лу Дабади. Ровно десять песен из своего репертура Мишель Сарду написал полностью самостоятельно. Одну из них давайте послушаем.
Так что война, упомянутая выше Паскалем Севраном, все-таки, как мы видим, нашлась. Да не одна. Вот еще война, правда далекая – классика Сарду, которую он включает во все свои концерты.
В 1983 году Сарду сочиняет песню под любезным нашему уху названием Vladimir Ilitch (очередное обвинительное заключение, на сей раз против коммунистического режима), и отблески прежних полемических пожаров вспыхивают вновь. Впрочем, как вспыхивают – так и гаснут. К этому времени страсти уже улеглись, и Мишель может себе позволить практически все, что угодно. Сарду рассказывал, что в их творческом союзе с Пьером Деланоэ разделение труда выглядело так: антикоммунист Деланоэ писал основные пассажи, разоблачающие отклонения политики партии от заветов Ленина, а сам Сарду – про хорошего Ильича, который мечтал о равенстве и братстве.
Поговорим немного об особенностях творчества Сарду, которое совмещает несовместимое. Трудно перечислить все темы, на которые он писал. С одной стороны, чистая эстрада (любовь, семейные отношения, уходящее время и прочая лирика – все, что французы называют «chanson populaire» и «chanson de variétés»), с другой стороны, поэтическая песня (его стиль даже называли «поэтическая эстрада»), с третьей, самой важной – ангажированная песня «chanson engagée»: история, политика, социальные темы. Пожалуй, эта амальгама тем, позаимствованных из разных жанров, затрудняя классифицировать этого автора в определенный стиль, как раз и определяет особенность его художественной личности.
С литературной точки зрения, Сарду не ищет инноваций: его тексты и мелодии следуют классическим схемам. Это совершенно не характерно для поколения 70-80-х с его плюс-минус авангардным письмом. Вспомните Жюльена Клера тех лет, Максима Ле Форестье, Ива Симона. Почему же я поместила Сарду в этот цикл – а не рядом, к примеру, с Сержем Лама, при всей их очевидной схожести – по манере исполнения, тематике, аудитории? Дело не только в том, что Сарду относится к этому поколению по возрасту, тут все интереснее. Как я уже говорила, несмотря на поражение «революции» 1968, ее идеи живут и здравствуют. Идти против них – значит грести против потока. Если поколение 70-80-х работает в жанре contestataire, то Сарду – своего рода contestataire среди contestataires, и минус на минус не дает плюс. Отважный бунт против бунтовщиков, которые нынче в законе, не может не вызвать восхищения даже у большого любителя этих самых бунтовщиков, каким является автор этого текста.
Следующая песня – вообще моя любимая у Сарду. Вот этот партизан на равнине, полумесяц и черный флаг – нет, ничего не напоминает? Поразительно – автор видел на тридцать лет вперед! Трое вертящих задами девочек (см. видео) выглядят немного лишними на этом празднике апокалипсиса.
Сарду неоднократно затрагивал в своих песнях французскую систему образования. В 1992 году он это сделал в альбоме «Le Bac G», вызвав очередной (забегая вперед, скажу, что все-таки последний) скандал.
Вроде бы песня совсем о другом – о сожалении, даже угрызениях совести, которые испытывает знаменитый артист, не ответивший давным-давно на письмо неизвестного школьника. Однако походя автор задевает тему образования, и именно эту тему почему-то решает вынести в заглавие.
История примерно такая (хотя я встречала тут противоречивые мнения и на 100% не поручусь). Вплоть до 80-х годов аттестат французских лицеев предлагал учащимся выбор из «хороших» опций: A (литература), B (экономика), C (математика/физика), D (биология) и E (инженерное дело). В 80-х же годах добавили «плохие» опции, в том числе G (клерк низшего звена, машинистка и т.п.). На этот аттестат G Сарду и наехал.
Тогдашний министр образования Лионель Жоспен возмутился на выпад Сарду и заявил, что отказывается принимать критику от «ярмарочного шута» – каковое звание певец квалифицировал как «почетный титул». Чем именно Мишель Сарду обидел министра образования – читайте в тексте песни. В посте есть два видео – клип и концертное исполнение. Оба хороши и дополняют друг друга.
Пожалуй, я опущу период 1990-2000-х. На протяжении этих лет Сарду по-прежнему успешно гастролировал и выпускал альбомы – но все-таки громких хитов эти годы не принесли.
Отмечу только 2004 год, в котором произошли два значительных события. Во-первых, фирма звукозаписи «Sony Music France» покупает фирму «Trema». Во-вторых, Сарду возвращается на музыкальную сцену с новым альбомом «Du plaisir», получившим статус бриллиантового. Самый выдающийся хит альбома – дуэт с Гару «La Rivière de notre enfance». Очень трогательная песня и чудный клип. Чтоб сбить немного пафоса, в конце песни в клип заявляется полиция, и Мишель спрашивает, не слишком ли громко они тут пели...
В декабре 2014 года на экраны выходит художественный фильм «Семейство Белье» – довольно-таки неожиданный, но исключительно трогательный оммаж Мишелю Сарду. Половина сюжета построена на звучании песен Сарду в исполнении певицы и исполнительницы главной роли Louane Emera. Никакие маркизы никого тут не смущают ( «Je vais t'aimer» – одна из главных песен фильма), а учитель музыки заявляет прямым текстом: «Мишель Сарду для французской эстрады – то же, что Моцарт для классической музыки: бессмертен».
Еще в мае этого года Сарду объявил в интервью Le Parisien: «Я прекращаю петь. Окончательно. Настает время, когда понимаешь, что все уже сказал. Мне не хочется, чтобы еще один альбом или концерт стал уже лишним». Вот это да, вот это уважаю.
Прощальное турне Мишеля Сарду (2017-2018) называется «La Dernière Danse» («Последний танец»), а альбом, объявленный последним – «Le Choix du fou» («Выбор безумца»).
И вот одна из песен этого альбома – великолепная. На мой взгляд, вообще одна из лучших у Сарду.
Давайте попробуем подытожить наш рассказ о Мишеле Сарду. В чем только не обвиняли этого артиста: в сексизме, в фашизме, в реакционности, в гомофобии... Кумир «La France profonde», идеальный козел отпущения для интеллигенции. Отважный для одних, демагог для других – по крайней мере, равнодушным он не оставил никого, и никто не может отрицать его талант как артиста. Диапазон отклика на его творчество вышел за рамки искусства и перешел в иное измерение, социологическое или даже политическое. Не часто случается, чтобы эстрадный певец вызывал живые реакции на самых высоких уровнях государственной власти, как это смог сделать Сарду в 1967 году с генералом де Голлем, и в 1992 году с Лионелем Жоспеном. «Человек, состоящий из острых углов» – сказал о Сарду Франсуа Миттеран.
Нынче страсти, бушевавшие вокруг Мишеля Сарду, остались далеко позади. И уж во всяком случае, ответ на вопрос «надо ли сжечь Сарду» ясен как день: Сарду не горит.
© NM (Наталия Меерович)
Примечание: *Под этим «fasciste» больше понимается его народно-уменьшительное «facho», имеющее смысл гораздо менее идеологизированный. А тогда, в 1970-е, и «fasciste» означало примерно то же самое: термин для описания представителей крайне правого, консервативного крыла: патриотизм, национализм, колониализм, консерватизм, популизм и т.д. Но звучит устрашающе, чего уж там.